Ругаясь на чём свет стоит на этот лес, Дейдара перед самым выходом из леса предательски споткнулся о поросший мхом камень, подло забившийся в папоротник и потому совершенно незаметный, и буквально вывалился из кустов, грудью снеся стоящего на краю кукловода, сам при этом удержавшись на бережку. Раздался оглушительный "ПЛЮХ", и подрывника окатило холодной родниковой водой, так что ниже колена он оказался насквозь мокрый.
Боль от царапин и злость на лес сразу отошли на второй план...
- Гоме, Данна.. - виновато пробормотал Дейдара, лелея скромные надежды на то, что его не убьют прямо сразу.

Отредактировано Дей (2008-06-03 13:15:44)

От облегченного вздоха удержаться подрывник не мог. Его пугало даже не столько опасность смерти от руки великого и ужасного Акасуны но Сасори, сколько перспектива "копать" могилу в каменистом ущелье без лопаты и кирки.
- Я не чучело, да. - буркнул в ответ Дейдара, чувствующий, что он по природе своей ну просто обязан огрызнуться. Если бы он не огрызался, он не был бы Дейдарой.
Отвлёкшись от марионеточника, пиротехник обомлел, ошалело внимая открывшейся ему красоте неописуемой. И взыграла творческая натура романтика, называется.
- Как краси-и-и-во... - завороженно протянул Дейдара, машинально нащупывая застежки на сумках.
Мысль о том, что взорвать сию красоту и тем самым сделать её ещё более прекрасной, не получится по причине банальной потери подрывником способности делать из глины взрывчатку, отступила на второй план..

Новость о том, что взорвать он все равно ничего не сможет, хотя это, кстати говоря, была и не новость вовсе, огрела Дейдару не хуже хорошего дрына.
- А-а-а черт... - досадливо протянул он, убирая руки от сумок. Оба языка изобразили какой-то непонятный извиняющийся жест и с сознанием собственной бесполезности, забились за зубы.
Посверлив из глазом, подрывник приподнял голову и одарил напарника одним из самых мрачных взглядов, на которые был способен. Казалось, даже голубая радужка потемнела.
- Ща как двину, ммм. - протянул он с угрозой.
И тут, на этом острове, Сасори умудрился влезть в спор об искусстве. И уступить ему Дейдара банально не мог. Проблема состояла в том, что спорить не хотелось, что для подрывника было крайне не характерно. Но спорить пришлось бы из принципа. И скорее всего, двинуть хотелось именно за это. Кроме всего прочего, что-то подсказывало Дейдаре немыслимую вещь - он имеет все шансы двинуть кукловоду и, возможно, даже остаться безнаказанным.

- А если попробую? - нагло отозвался Дейдара, поворачиваясь к возможному противнику лицом.
Со стороны это выглядело весьма эпично - решительно настроенный светловолосый парень со всеми признаками начинающего робинзона на вдающемся в прозрачный ручей поросшем мхом булыжнике, освещённый призрачным голубоватым светом, исходящим неизвестно откуда.
То ли в Дейдаре встали на дыбы его врождённая агрессия и юношеская драчливость, то ли ещё что-то, но в руке пиротехника, грязной и расларапанной, сверкнуло гладкое изящное лезвие куная - единственного толкового оставшегося при Дейдаре оружия.

- Ка-ак вы меня назвали? - ощерился Дейдара, чуть пригнувшись к земле и напоминая теперь готовую напасть овчарку, большую и лохматую.
Убеждать кукловода в том, что драться здесь и сейчас - наидебильнейший наидибилизм, подрывник не собирался. Просто потому, что сам эту мысль потерял где-то в глубинах рассудка. Вся накопленная в нём ненависть к этому острову, к организации Акацуки, к самому Сасори готова была принять форму иглы и неудержимо остервенело атаковать. Кто-то же должен был быть виноват во всех бедах, свалившихся на блондинистую голову пиротехника. И этот "кто-то" должен был за эти беды расплачиваться.

Пригнувшись ещё ниже в камню, на котором он стоял, Дейдара согнулся почти пополам, не сводя с кукловода блестящего, наполненного агрессией взгляда, и держа наготове свой единственный кунай.
Необходимо было учесть, что не работают даже элементарные привычные техники, то есть со сверхзуковыми прыжками, бегом по стволам деревьев и воде необходимо было распрощаться и положиться только на природные скорость, ловкость и силу. Но пыл подрывника это не умеряло, он был уверен в себе и своих физических данных.
К тому же, сейчас они быди равны. А то и Дейдара находился в более выгодных условиях. Сасори не был вооружен и находился в среде крайне непривычной и для него неудобной. Но подрывник и благородством никогда не отличался. Мстительностью, в принципе, тоже, но слишком наболело.
Вместо того, чтобы броситься вперёд, Дейдара молниеносно схватил из под ног скользкий булыжник размером с кулак и ловко запустил им в кукловода.

После броска слегка нарушилось равновесие подрывника, поэтому при этом ухитриться ещё и увернуться от удара у Дейдары банально не получилось. Кулак кукловода пришёлся аккурат по пространству перед правым ухом, в котором незамедлительно зазвенело.
Синяк будет..
Однако мысли о синяке задержались в голове пиротехника не более, чем на жалкие доли секунды. Сейчас был отличный момент, чтобы не думать, а действовать.
По инерции наклонившись, Дейдара уперся на одну ногу, причём имея все шансы соскользнуть с камня и оказаться в ледяном ручье, а колено второй подтянул к животу и с силой лягнул марионетчоника, от него же и оттолкнувшись для возврата равновесия. Встав на две ноги, подрывник незамедлительно сделал небольшой прыжок в сторону, подальше от ручья, и поднял кунай на уровень глаз.

В этом момент у подрывника неожиданно проснулся нездоровый интерес, и первым заданным самому себе вопросом оказался "А есть ли у него теперь кровь?" Голубоватый свет красноречиво искрился на красивом идеально ровном лезвии, словно подзадоривая Дейдару проверить. Кровь Акасуны но Сасори.. Это звучало более чем заманчиво.
По лицу пиротехника расплылась широкая хищная усмешка, обнажившая ряд ровных белых зубов. Сейчас он больше походил на Хидана перед ритуалом, чем на самого себя, в его взгляде появилась непривычная кровожадность.
Кунай против кулаков, это выглядело не очень то честно. Но разве голодного гепарда когда-нибудь интересовал факт беззащитность убиваемого им поросёнка? Нет. Так и Дейдару сейчас не волновало ничего, кроме маниакального желания полоснуть по шкурке кукловода кунаем.
Резкий рывок вперёд, и лезвие куная просвистело в нескольких сантиметрах от груди марионеточника. С неприявычки сражения без техник, пиротехник немного не рассчитал силу толчка.

От очередного удара Дейдара глухо скрипнул зубами и, не останавливая своего движения, развернулся, в два прыжка оказался в метре от марионеточника, припал к земле, как змей, и молниеносно проскользнул сбоку, опять немного не рассчитав и только легонько полоснув кунаем по боку Сасори. К тому же при торможении подал голос скользский мох, в результате чего светловолосый творец изобразил картинный пирует и чуть не завалился на спину, но напряжённое тело смогло удержать необходимое в бою равновесие. И на этом проклятом острове Дейдара оставался талантливым шиноби. А шиноби тут обращался в опасного хищника.
- Я знаю. - насмешливо отозвался подрывник, через плечо косясь на кукловода.